Наталья МЕРКУШОВА
Наталья МЕРКУШОВА,
Тамбов
Город, омытый дождём
Театр, вокзал, библиотека…
Доступность этих величин
Ценна от века и до века,
И не любить их нет причин.
Театр. Построенный навеки,
Столичным не уступит он.
Хрустальный куб библиотеки
Как будто солнцем освещён.
И площадь Ленина – начало
Просторных жизненных путей.
И начинаются с вокзала
Дороги родины моей.
Сирень
Сирень Рахманинов любил.
И вот в Тамбове, в самом центре,
Вдали от уличной пыли –
Как штрих рахманиновский ценный –
Цветёт роскошная сирень
И Мост влюблённых украшает,
Бродить тут можно целый день,
И целый день она пылает
Огнём цветущим и прекрасным,
И он – сиреневая сказка.
Силуэты в ночи
Таинственные своды храма
Ещё таинственней в ночи.
А ночь как для картины рама,
И свет – горение свечи.
И тенью – дерево. И сказка
Как будто оживает тут.
И ночи бархатная ласка,
И снов пленительных приют.
Старинный храм, ты много видел,
Виденья и сейчас живут.
И кто тебя тогда обидел,
Они сюда уж не придут.
Рахманинов. Ивановка
Уваровский район
Центр притяженья
По красной дорожке – стремительным шагом,
Где звуки мелодий – живая вода.
Писал здесь Рахманинов вольно, с размахом,
Почти тридцать лет устремлялся сюда.
Ах, кисти сирени, душистые кисти,
Зовущая тропка к далёким краям…
И мысли неслись, безграничные мысли,
К тамбовским просторам, к тамбовским полям.
…С великим терпеньем музей создавали,
И он появился в положенный срок.
И центр притяженья – тамбовские дали,
Ведь здесь был бесценных творений исток.
Добрый вечер, Тамбов!
Добрый вечер, Тамбов, добрый вечер!
Ты назначь мне свиданье у Цны.
Положи мне тихонько на плечи
Осторожные руки весны.
Скоро листьев вернётся громада,
А пока ты, конечно, грустишь.
Я прошу тебя, милый, не надо!
Но опять ты ночами не спишь…
Полынь
Не встречалось мне такой полыни,
Кроме милой родины моей.
В этой серебристо-лунной стыни
Солнышко купалось целый день.
А полынь-трава благоухала
Лучше всех «диоровских» духов.
Я её в метёлки собирала,
Но не для кормления коров.
Знают все, полынь бывает горькой,
Вот и станет горьким молоко.
А полынный запах очень стойкий,
И его не вывести легко.
…Венички полынные вязали,
Ими весь сарай увешан был.
И когда метели заметали,
Валенки от снега обметали,
Этим усмиряя снежный пыл.
И полы полынью подметали,
С нею приходило лето в дом.
Звонко угольки в печи стреляли,
И синицы пели за окном.
…Наша не была полынью злою,
Как другие виды, не была.
Ласковое мягкое раздолье
На лугах у нашего села.
…Не встречалось мне такой полыни.
Может, где ещё на свете есть…
Помню эту мягкость и доныне,
Для неё пропела эту песнь.
Первый урок
Земля для зарожденья создана.
Упругое и жаждущее тело
Ждёт трепетно и чуточку несмело
Поток благословенного зерна.
Окутан дымкой каждый уголок,
Свободно и рассветно задышала,
Тепло и просветлённо в мире стало.
Так первый завершается урок.
Второй придёт, когда зерно созреет
В усатой золотистой колыбели.
Спасибо!
Всем замечательным людям,
которые присутствовали в жизни Геннадия Шеховцова, поддерживали его.
Так в нашем двадцать первом веке
Неравнодушие людей
Явило весть о человеке,
Чья жизнь как подвиг. Без затей
Творил он, словно оживляя,
Что видел раньше на земле:
Как по весне река – без края,
Как в небе пламя полыхает –
Заря вечерняя играет,
Потом скрывается во мгле…
Всё видел раньше… на земле.
Неравнодушие людское
Вселяло мысль: «Мои друзья
Разделят боль и плен покоя. –
И дальше думал: – Так нельзя…»
Но оказалось, можно! Можно!
И люди, светом озарясь,
Своим вниманьем осторожно
Поддерживали с миром связь.
Я всех имён не перечислю,
Их много – целая страна,
Что стала новой формой жизни
Певца природы и Отчизны,
Поэта высшего звена.
Не каждый…
Отмытый до блеска дождями асфальт
Сверкает вкрапленьями гладкой щебёнки.
Декабрьский бесснежный пейзаж. И опять
Согнулись понуро дома и избёнки.
Дома у хорошей дороги стоят
Не так и понуро, как в дальней деревне,
Где пласт чернозёмный дождями примят,
Но цепко впивается в обувь, наверно.
Стучат каблучки по асфальту легко,
Не как сапоги по дымящейся пашне,
Где тянет корнями земля глубоко.
Не каждый осилит такое, не каждый…
Крепость Тамбов
Сто лет под стенами Тамбова
Велось отраженье атак,
А орды татарские снова
Ломились в тамбовский очаг.
Но сила, могучая сила
И тихая власть Покрова
Тамбов и селян защитили.
Там Бог, говорила молва.
Осады, осады, осады…
Шёл Разин, и шёл Пугачёв.
И вновь оказалась преградой
Не павшая крепость Тамбов.
Тамбов не сломили набеги,
И клич из победных времён
Остался в потомках навеки
И шелест победных знамён.
Бездушный куст. Бездушная река
Рассказовский район
То ли вправду так было, не знаю,
Но легенда гласит: в нашем крае
Был разгромлен отряд Пугачёва,
И об этом поведаю снова.
…Бездушный куст, так это называют –
Урочище – скопление дубов,
И многие легенды прославляют,
Дошедшие из сонмища веков.
Одна гласит, что Кудеяр-разбойник
Свершал набеги и скрывался там,
И этот Робин Гуд с большой дороги
Награбленное людям раздавал.
Но есть и исторические факты,
В них говорится вот что: Пугачёв
Послал отряд свой, и они по тракту
Пошли тогда на город наш Тамбов.
В урочище они остановились,
Крестьяне поначалу ждали их,
Но пугачёвцы на разбой явились –
Усадьбы и дома попутно жгли.
Помещики крестьян объединили,
И стали ополчением одним,
И шайку пугачёвцев разгромили.
Бездушный куст и стал могилой им.
И говорят, что клады Кудеяра
И клады Пугачёва не нашли.
Стоят дубы-хранители у яра –
Надёжные хозяева земли.
А были клады? Вряд ли кто узнает…
Прошли неумолимые века.
Бездушный куст все тайны сохраняет
И времени бездушная река.
