Наш Ренат Ибрагимов, или «Макарановый суп» Рената Ибрагимова

Юрий ШУРЧКОВ

15 мая 2022 года ушёл из жизни мой (наш) товарищ, коллега и друг народный артист РСФСР, народный артист Республики Татарстан Ренат Исламович Ибрагимов.
Кто я такой, чтобы писать мемуары? Однако часто вспоминаю его, поскольку мы общались по телефону минимум один раз в неделю. Виделись нечасто, но тут ничего не поделать – такова плата за жизнь в мегаполисе. Далее я буду называть Рената Исламовича Ренатом – как привык и как сам он просил друзей его называть. Хотя в присутствии незнакомых ему людей я старался называть его по имени-отчеству, чтобы подать пример. И если Ренату хотелось, чтобы все называли его по имени, то он это говорил прямо и открыто, и никаких проблем не было.
Ренат часто присылал мне для прослушивания и оценки свои новые записи. И конечно, они были безупречны. Лишь однажды я ­«придирался» к тому, что голос на фонограмме записан чуть громче, чем все привыкли. Я сказал это Ренату, на что он мне ответил:
– Юра, да нормально! Я люблю, когда голос звучит чуть громче!
Я согласился. Мне это было понятно, ведь для певца самое главное – голос! Нюансы исполнения должны быть различимы, а не замаскированы музыкой. Об этой привычке Рената мне рассказал и его бессменный звукорежиссёр Ильдар Газизуллин. Он работал в студии Рената Ибрагимова и ездил с ним на гастроли, где следил за звуком. Таким, какой нравилося Ренату.
Эта привычка – следить за звуком – пришла из времён СССР, когда технические возможности аппаратуры были гораздо скромнее нынешних и «за голос» при записи или на концертах (особенно на телевидении) приходилось сильно переживать. Я относился к этой фишке Рената с пониманием… А потом и сам привык не прятать голос под музыку при сведении фонограмм или во время монтажа видео, чем я иногда занимался.
Однажды, в 2020 году, ещё до начала коронавирусной пандемии, мы с Ренатом пили чай в его в студии в Печатниковом переулке, 21. Я похвалился, что не чужд музыке, и включил на телефоне несколько собственных музыкальных композиций и песен. Просто так показал. Хотя кому я вру, конечно же, не просто так – хотелось услышать мнение Мастера. Ренату понравились две песни, написанные мною довольно давно, да так и лежавшие «в столе»: «Военный вальс» и «Осень». Кстати, стихи для песни «Военный вальс» написал другой мой друг, военный переводчик Андрей Васильков (ко времени записи уже ушедший из жизни). Ренат захотел исполнять эти песни. Откладывать хорошее дело в долгий ящик не стали: пригласили музыкантов и записали новую аранжировку. После этого Ренат записал вокальные партии.
Мы торопились сделать песни к предстоящим гастролям… Но пришёл коронавирус, и концерты отменились на неопределённое время. Хотя по факту оказалось, что навсегда.
В мае 2022 года, незадолго до трагедии, Ренат неожиданно позвонил мне и предложил перезаписать уже готовые и отточенные песни. Потому что со временем он «увидел их по-другому». А ещё захотел сделать и другие песни на мою музыку, чтобы получился цельный диск. Только нужно было подобрать для них хорошие тексты. Я, естественно, согласился. Тем более что летом планировался концерт Рената в Государственной филармонии Чувашии в Чебоксарах. По крайней мере такая договорённость с директором филармонии у нас была. В Чебоксарах живут мои друзья, и я собирался поехать вместе с Ренатом, чтобы предстать перед ними и публикой в качестве автора песен, которые исполнит сам Ренат Ибрагимов.
Кстати, и познакомил-то меня с Ренатом мой чебоксарский друг Валерий Бобков – заслуженный художник Чувашской Республики, участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, почётный гражданин г. Чебоксары и г. Алатырь, лауреат золотой медали Академии художеств СССР, атаман Приволжского казачьего округа Международного союза общественных объединений «Великое войско Донское», казачий генерал-полковник. Легендарный человек, про которого можно прочитать в интернете. Отмечу только один эпизод из его жизни, о котором мне рассказывал и Ренат.
Однажды Валерий Бобков находился в поездке по Италии, где написал серию картин и организовал персональную выставку работ о Чернобыле. Папа Римский Павел II оценил творчество художника и вручил Валерию ­Бобкову личную бронзовую медаль, а картина «У подножья вулкана Везувий» теперь находится в музее Сикстинской капеллы. Так вот. Я поинтересовался у Рената, как он познакомился с художником из Чувашии. Оказалось, что раньше Ренат Ибрагимов пробовал себя на ниве изобразительного искусства. Он писал картины, у него была мастерская… Только однажды ночью мастерская сгорела вместе со всеми картинами. Ренат рассудил это происшествие по-своему: «Аллах так указал мне мой путь, и поэтому я стал артистом».
Во время одного из последних разговоров с Ренатом я сказал ему, что познакомился с ­Дарьей Давыдовой – замечательной девушкой и оперной певицей, сопрано. Поинтересовался, не хочет ли маэстро спеть с ней дуэтом, тем более что в 2008 году он уже пел дуэтом с призёром Московского международного конкурса молодых исполнителей «Романсиада-2008» – восемнадцатилетней Дашей Давыдовой, ставшей тогда мисс Романсиадой-2008.
Ренат поддержал эту идею, просил прислать ему запись того концерта с Дарьей, лишь заметил, что вот скоро он поправится, и тогда мы продолжим совместную работу…
Я спросил, что с ним. Но он, как всегда, отшутился. Сказал, что, возможно, простудился, а сейчас приводит себя в порядок народными методами и китайским иглоукалыванием. Надо пояснить, что под народными средствами не подразумевается принятие спиртных напитков, поскольку Ренат их не употреблял. Народные средства – это мёд, малиновое варенье и витамины. Было у него и «секретное» лекарство, разработанное ещё в СССР. Но эффективно оно или нет, теперь говорить бессмысленно.
Дарья же прислала мне запись их дуэта, и я переслал её Ренату. Конечно, он вспомнил то выступление и загорелся идеей новой песни с Дарьей…
Правда, сбыться этому было не суждено.
А ещё Ренату нравилось писать короткие рассказы, основанные на его воспоминаниях. Обычно – детских. Традиционно после написания очередного произведения он звонил мне и говорил примерно следующее:
– Юра, привет! Я тут одну вещь написал, давай я тебе её прочитаю…
И читал. От начала до конца. И это превращалось в подобие радиопостановки. Ренат старательно произносил текст своим бархатным голосом, артистично меняя интонации по ходу действия. Иногда останавливался, чтобы дать необходимые пояснения. Иногда – делая драматические паузы. А по окончании рассказывал про то, как родился сюжет. Про слова с тюркским происхождением. Если же я задавал ему вопрос про какое-то из таких слов, он с удовольствием читал мне лекцию об истории тюркских слов и истории вообще.
Как жаль, что я не записывал его монологи хотя бы на телефон. Казалось, что его голос будет звучать в моём телефоне вечно.
Помню, как Ренат радовался, когда стал членом Союза писателей России. Когда председатель Союза Николай Иванов вручил ему членский билет, который мы, конечно же, «обмыли», но чаем. Помню непременную баночку ароматного малинового варенья, какие Ренат дарил своим друзьям. Уж не знаю, где растёт такая ароматная малина! И малина ли это вообще или какая-то «райская ягода»! Но оторваться от вкусного презента было невозможно до последней ложки! Кажется, что у меня на даче малина не такая ароматная. Может быть, дело в сорте? А может быть, в любви, с которой делалось его варенье? В чистом сердце, от которого он дарил друзьям эти заветные баночки?
В феврале 2020 года мы с Ренатом в составе делегации ездили в Республику Беларусь на открытие Минской международной книжной выставки-ярмарки. После речей официальных лиц на сцену вышел Ренат и начал петь… Народ, хорошо знающий его голос и песни, не сразу понял, что зазвучало не радио, не трансляция, а живой голос Рената Ибрагимова! Постепенно люди понимали, что происходит, – на сцене легенда советской музыки! Подтягивались, заполняли площадку и всё свободное место. Ренат выступал с воодушевлением и радостью, и это чувствовали зрители. Были исполнены два известнейших хита: «Наш город» и «Мелодия». Да как исполнены! На полном подъёме и драйве!
Временный поверенный в делах США в Беларуси Дженнифер Мур слушала Рената и что-то говорила своей спутнице-переводчице. Хотя, вероятно, ничего из текста песен она не поняла, поскольку по-русски не говорила. До этого она была заместителем директора управления по делам Южной Европы Госдепартамента США, которое отвечает за отношения с Турцией, Грецией и Кипром. А зачем там русский?
Кстати, Россия на этой выставке-ярмарке была всего лишь гостем. А США – главным экспонентом, чего не мог не заметить Ренат. Рекламные щиты двух стран располагались друг напротив друга, как бы олицетворяя этим растущее противостояние. Ренату это показалось странным. Российскую делегацию ­представлял спецпредставитель Президента России по гуманитарному сотрудничеству Михаил Швыдкой, который сказал в своём выступлении на открытии ярмарки: «…И дай бог, чтобы эти два стенда напоминали о хорошем, а не о тех политических коллизиях, которые существуют в сегодняшнем мире…» На что Ренат мне заметил: «И чтобы стенд России, а не Америки стал самым большим!»
Далее случилось непредвиденное. Прямо во время исполнения песни на сцену вдруг поднялся посол России в Республике Беларусь Дмитрий Мезенцев. Он наклонился и что-то сказал Ренату на ухо. Тот понимающе кивнул. Оказалось, что на эту же дату пришёлся день рождения у Госсекретаря Союзного государства России и Белоруссии Григория Рапоты. Закончив исполнение песни, Ренат произнёс поздравление и, спустившись со сцены, пожал имениннику руку. Всё получилось гармонично, как будто заранее спланировано.
Потом мы поехали на международный круглый стол писателей, организованный в мемориальном зале Дома литераторов председателем Союза писателей Беларуси Николаем Чергенцом. На мероприятии присутствовали писатели из России, Беларуси, ближнего и дальнего зарубежья. Мы сидели в импровизированном президиуме за огромным общим столом. Я выступил, обратившись в первую очередь к зарубежным коллегам. Призвал их быть честнее, открыто обсуждать острые вопросы и проблемы, которые есть во всех странах. Ренату поручили вручать гостям награды, что он делал с видимым удовольствием.
После заседания он поддержал мой призыв к зарубежным коллегам. И был удивлён странной реакцией испанской писательницы на вручение ей памятной медали, граничившей с растерянностью и страхом. Как будто ей не памятный знак вручили, а партийный билет «Единой России», чем создали проблемы на родине. Какой уж тут диалог! Какое обсуждение острых вопросов!
Вечером мы неслись в соборную мечеть Беларуси на встречу с муфтием Мусульманского религиозного объединения в Республике Беларусь Абу-Бекир хазрат Шабановичем. Он провёл нас по музею ислама, после чего Ренат отправился молиться, ведь мечеть – Дом Аллаха. Время молитвы народный артист старался не пропускать. Даже когда мы ехали с ним в двухместном купе вагона СВ.
Всё случилось слишком внезапно и неожиданно… В выходной день. Я был далеко от Москвы, как и председатель Союза писателей России, поэтому попасть на прощание мы физически не могли. Однако сделали это позже, приехав с Николаем Ивановым, Валерием Бобковым и Ксенией Казимировой на новое мусульманское кладбище под Мытищами, чтобы поклониться нашему другу и коллеге. Говорили о Ренате. О таком, каким мы его знали. Вспоминали время, проведённое с ним, слова, детали, мимолётные мгновения, застывшие в памяти. А из этих коротких мигов мы ткали полотно воспоминаний, героем которых был наш Ренат Ибрагимов.

Николай Иванов, председатель Союза писателей России:
– Есть люди, которые с первого приближения, с первого взгляда располагают к себе, – или выстраивается стена, которая не даёт подойти ближе. Ни он не даёт подойти, ни я не желаю. С Ренатом получилась удивительная штука. Человек, вошедший в кабинет, совершенно незнакомый, но его расположенность, его улыбка, его внутреннее свечение мгновенно расположили к этому человеку. Обычно, когда ко мне заходят незнакомые люди, я как сижу за своим столом, протягиваю руку через стол… А здесь я почему-то… не знаю почему, я вышел из-за стола, обогнул его и пожал

Ренату руку напрямую, чтобы снять любое расстояние между нами. Ренат и при более близком общении, и при большем приближении оказался тем человеком, который создаёт вокруг себя ауру доброжелательности. В этом и ответ на то, почему его песни любили. Ответ на то, почему он выбирал те песни, которые становились любимы народом. Он выбирал те песни, которые были необходимы стране. У него не было ничего проходного. У него не было не только проходных песен, но и проходных друзей. Не было проходных поступков, когда сегодня сделаю так, а послезавтра будет так.

Мы общались не так много, он занимался своими делами. Но чисто по-человечески я могу гордиться тем, что Союз писателей России рассмотрел в нём писателя. Союз писателей России не только рассмотрел в нём писателя по его книгам, которые он представил для вступления. Мы не только дали ему высокую оценку как творческой личности, как литератору. Но мы сумели воздать должное всей его творческой деятельности. И когда мы определяли лауреатов премии «Прохоровское поле», это было два года назад, когда назвали его имя и имя Владимира Гостюхина, зал взорвался аплодисментами. Мы не то что попали в десятку, мы выразили чаяния миллионов людей и поклонников не только творчества Рената, но и его гражданской жизненной позиции. Как гражданина, как воина, как патриота. И награждение его этой премией, и его выступление в Прохоровке, выступление на встрече со студентами консерватории в Белгороде, насколько я помню и знаю, это был подарок для творческой молодёжи. Это был такой круг общения, который люди до сих пор вспоминают. Безумно жаль, что он ушёл. Безумно жаль, что мы потеряли человека, который мог бы сделать ещё очень и очень много и в литературе, и в песенном искусстве, вообще в культурной жизни нашей страны. А вспоминаю… Я открываю холодильник, где стоят у меня баночки варенья для гостей, которые приходят ко мне, наиболее близкие, а я вспоминаю, что он пришёл не просто в Союз писателей России с книгами или какими-то требованиями, претензиями… Ренат Ибрагимов пришёл с баночкой малинового варенья. И это было настолько тепло, неожиданно! Он пришёл сразу со сладким! Он пришёл и сказал: «Супруга у меня великолепно готовит, и я делюсь». Вот это – я делюсь с людьми тем, что есть. Я делюсь своим сердцем. Я делюсь своим вниманием. Я делюсь своим голосом. Я делюсь своим словом. Я делюсь своим сердцем. Своей душой, тем, что меня окружало… Вот таким Ренат и запомнился нам в Союзе писателей России. Конечно же, были у нас планы и намётки на наше более тесное сотрудничество с ним в рамках наших мероприятий, поездок по стране… Но не сбылось. Уже не сбылось, и можем только горевать об этом. Но именно в этих поездках мы рассказываем, что такое Ренат Ибрагимов. Рассказываем, насколько было тесным наше сотрудничество. Насколько мы подошли друг другу. Наверное, так можно сказать. Это была гармония. Нам не нужно было никого ни в чём убеждать, почему так, а не так. Мы шли в одном направлении, по одной дороге. Мы шли по одной стёжке в наших устремлениях по процветанию Отечества и пониманию смысла жизни по нашим духовным ценностям, традиционным культурным нашим ценностям. Поэтому да – таким Ренат Ибрагимов был. Таким он был для Союза писателей России.

По прошествии времени мне жаль, что, находясь рядом с великим человеком, я не делал с ним совместных селфи и не записывал наши беседы о Боге и смысле жизни. Как-то неудобно было. Осталось только фото из минского кафе, в котором мы обедали, сделанное на телефон. Остались снимки из Минска, которые делал я на открытии книжной выставки-ярмарки. Остались два снимка для обложки синглов и два видеоролика, сделанные в студии Рената Ибрагимова во время записи моих песен.
А ещё осталась память о прекрасном человеке и друге, искренне верующем в Бога и очень трепетно относящемся к слову.
Остались его рассказы и песни, которые будут с нами всегда.
Для тех, кто не знаком с литературным творчеством Рената Исламовича, я приведу его короткий рассказ «Макароновый суп» который он прислал мне с просьбой опубликовать при случае. Видимо, теперь такой случай наступил.

Макароновый суп

Темнело быстро, стоял стылый месяц ноябрь. Наступали самые короткие дни и самые длинные ночи. Время всего семнадцать вечера, а уже темно.
Мой детский сад, куда меня каждое утро провожали мои родители, когда шли на работу, находился по пути, недалеко от нашего дома. Размещался он в небольшом, но очень красивом дореволюционном особняке. Было всего две группы детей пяти- и шестилетнего возраста. Мест в детском саду не хватало, и группы были плотно укомплектованы.
В довольно просторном зале стояло пианино, и мы в течение всего дня занимались музыкой, хором, танцами, рисованием и лепкой. После обеда расставлялись лёгкие, деревянные, складные, с брезентовым покрытием кроватки и наступал тихий час полуденного сна. Вечером все детишки ждали своих родственников, чтобы уйти домой, и по этой причине слегка грустили. Стояла тишина, никто не бегал, не кричал. Воспитатели также постепенно расходились по домам. Иногда мои родители задерживались на работе, и тогда я в одиночестве с дежурной няней с грустью ожидал их прихода.
В один из вечеров нас, ожидающих своих родителей, оказалось двое – я и мой одногруппник Миша. Мы с Мишей жили на соседних улицах, и когда за ним пришли его папа и мама, воспитательница попросила их забрать и меня, так как очень спешила по срочному делу в город. Дежурной няне объяснили, по какому адресу меня могут найти мои родители. И я вместе с Мишей, в сопровождении его папы и мамы, отправился в сторону их дома. Мне было любопытно побывать дома у Миши, я надеялся увидеть там какие-нибудь интересные игрушки, так как родители Миши выглядели интеллектуальными людьми в аккуратно сидящих на них пальто и шляпах.
К сожалению, меня ждало разочарование. Небольшая однокомнатная квартира, находившаяся на первом этаже старого деревянного дома, была лишена каких-либо украшений. Скромная железная кровать, стол, стулья и шкаф были далеко не модны и пошарпанны. Мы с Мишей присели на небольшой потёртый диванчик и стали рассматривать картинки в его детской книжке. Коммунальные комнаты, где проживали соседи, также небольшие, и одна общая на всех кухонька с керосинками и баками с водой. Деревянный туалет находился во дворе.
Родители пошли на кухню, чтобы разогреть для нас суп с макаронами. К этому времени мы с Мишей уже проголодались и с нетерпением ожидали супа с макаронами. Если взять во внимание, что макароны были моим самым любимым блюдом, то это ожидание было ещё томительней. Я мысленно представлял, с каким удовольствием буду поедать эти толстые, разбухшие макароны. Родители принесли с кухни небольшую алюминиевую кастрюльку, усадили нас за стол и разлили по тарелкам макароновый суп. В наших детских суповых тарелках в прозрачной тёплой водичке плавало по три макаронины. Я заглянул в кастрюльку в надежде увидеть там ещё макароны, но она была пуста. Мне стало обидно за моего приятеля, что у него нет возможности от души наесться макарон.
Сегодня я наблюдаю, как мои дети по несколько раз в день едят макароны, и понимаю, насколько сильны гены!

Ренат Ибрагимов,
29 ноября 2020 года

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.