Операция «Кровь»
Николай Чергинец
Родился в 1937 году в Минске. Детство прошло в оккупированном городе.
Окончил Высшую школу тренеров Минского института физкультуры в 1963, юридический факультет Белорусского государственного университета в 1969 году. Играл в футбольных командах мастеров.
Работал на Минском приборостроительном заводе имени В. И. Ленина. Служил в органах внутренних дел, прошёл путь от рядового сотрудника до начальника управления уголовного розыска Министерства внутренних дел БССР (1981–1984). С 1984 по 1987 год исполнял интернациональный долг в Афганистане. С 1987 по 1993 год – начальник управления внутренних дел на транспорте Республики Беларусь, генерал-лейтенант внутренней службы. С 1993 по 1997 год – председатель Комитета по социальной защите военнослужащих, ветеранов войны и увековечения памяти погибших при Совете Министров Республики Беларусь. C 1997 по 2008 год – председатель Постоянной комиссии Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь по международным делам и национальной безопасности.
Заслуженный деятель культуры Республики Беларусь. Кандидат юридических наук, автор более 50 научных трудов. Написал несколько киносценариев, около полусотни художественных книг, большинство из которых – остросюжетные детективы. Среди них такие известные повести и романы, как «Вам – задание», «За секунду до выстрела», «Сыновья», «Тайна Чёрных гор», «Приказ № 1», «Служба – дни и ночи», «Следствие продолжается. Финал Краба», «Илоты безумия», «Тайна Овального кабинета», «Операция «Кровь»».
Лауреат международных литературных премий имени А. Фадеева и В. Пикуля, лауреат Международной литературной премии С. В. Михалкова «Облака» за 2009 год в номинации «Лучшая книга стран СНГ», лауреат Национальной литературной премии «Золотое перо России» (2009), лауреат многих союзных и республиканских премий.
Член Союза писателей СССР и БССР с 1977 года. Член Белорусского союза журналистов и Белорусского союза кинематографистов. Председатель общественного объединения «Союз писателей Беларуси», сопредседатель Союза писателей Союзного государства.
Награждён 11 орденами и более чем 40 медалями, Почётной грамотой Верховного Совета БССР и двумя почётными грамотами Национального собрания Республики Беларусь. За разноплановые достижения в области культуры и науки в 1998 году внесён в Книгу рекордов Гиннесса. В 2005 году был удостоен звания «Международный профессионал 2005 года».
ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА
Прибыв в интернат, Мойрин сразу же собрал подчинённых, сообщив об указаниях генерального комиссара, распределил между офицерами и врачами обязанности. Предстояло буквально за два дня подготовиться к приезду нового пополнения. Майор приказал оборудовать дополнительно ещё три кабинета для процедур.
В обеденное время он, как обычно, отправился на обход. Дети обедали в столовой, и на начальника никто не обращал внимания. Мойрин заметил уже знакомого мальчишку. Мишка сидел за столом и тупо смотрел на нетронутый обед. Майор остановился и, коверкая слова, сказал:
– О, мой друг Мишка! А чего ты не ешь, еда же вкусная?! Кстати, а где же твоя сестра? По-моему, её Валя зовут?
Вдруг произошло неожиданное. Мальчик встал со скамьи, взял миску с какой-то жижей и швырнул в лицо майора.
– Ты убил мою сестру, фашист! – Он, сжав кулачки, бросился к растерявшемуся Мойрину. – Я убью тебя, гад!!!
Мальчонку схватили охранники, а Мойрин, вытирая лицо поднесённым ему полотенцем, быстро приказал:
– В процедурную его, немедленно! – И, проходя мимо оцепеневших детей, крикнул: – Наказание – только смерть!
Он зашёл в кабинет врача, где имелся умывальник, умылся, протёр полотенцем мундир и поспешно направился в процедурную.
Миша лежал, привязанный к высокому топчану, на который обычно укладывались «пациенты». Он был бледен, но сопротивления не оказывал.
Майор приблизился к топчану, у которого стояли врачи и четыре санитара, и спросил:
– Жить хочешь, Мишка? Проси прощения, или ты умрёшь страшной смертью. Я выкачаю из тебя всю твою большевистскую кровь.
Майор не видел, что дверь была чуть приоткрыта и за ней толпились дети.
– Так ты просишь пощады?
Не дождавшись ответа, он кивнул медикам. Один из них держал Мишкину руку, а второй сразу же вогнал иглу в его вену. В стеклянную колбу закапала тёмно-красная кровь.
– Я жду! Проси прощения! Ты же умираешь!
Миша гневно смотрел на палача, казалось, что он улыбается.
Кровь перестала поступать в колбу, и один из медиков стал выполнять приказ врача: растирать руку выше иглы, а затем в области сердца.
– Последний раз спрашиваю: будешь просить прощения?! – вскрикнул Мойрин.
– Ты фашист! Я тебя не боюсь. Мой папочка отомстит тебе. – И вдруг мальчик, словно обращаясь к отцу, вскрикнул: – Папа, отомсти ему! Его фамилия Мойрин.
В этот момент в процедурную ворвалась девочка, за ней мальчик и ещё две девочки. Первой была десятилетняя еврейка Рая, а у дверей – её ровесники Таня, Витя и Лена.
Охранник в дверях перехватил Лену и несколько других ребят. Грубо вытолкав их в коридор, захлопнул дверь.
– Отпустите его! – крикнула Рая. – Не убивайте!
Ребята наперебой стали умолять не убивать Мишу.
Мойрину и так после слов мальчика: «Папа, отомсти ему! Его фамилия Мойрин» стало не по себе. Он даже невольно посмотрел по сторонам: не слышит ли отец малыша этих слов? А тут ещё протесты этих завтрашних мертвецов. Его лицо исказила не то гримаса, не то гнев, смешанный со страхом.
– Ты кто? – обратился он к девочке, которая первой ворвалась в процедурную.
– Рая.
– Ты еврейка?
– Да.
– Сколько тебе лет?
– Десять.
Вдруг майор как-то страшно оскалился. Он по очереди посмотрел на ребят и спросил:
– А кто из вас хочет занять место Мишки?
Дети растерялись и молча переглядывались.
– Ну, что молчите, герои? Кто из вас желает, чтобы развязали Мишку и на это место положили его?
Рая побледнела и, вздохнув, сказала:
– Я.
Тут же Витя и Таня почти одновременно вскрикнули:
– Я!
– Я!
Немец оцепенел. Такого от этих зачуханных безмолвных детей он не ожидал. Ему снова стало страшно. Он с трудом заставил себя сохранить спокойствие и, словно заигрывая с детьми, произнёс:
– Хорошо. Тогда ложитесь на его место все трое.
Ребята, не произнося ни слова, двинулись к топчану.
В этот момент врач вынул из вены на руке иглу и тихо произнёс:
– Он готов, господин майор.
Мойрин несколько секунд что-то обдумывал, а затем с еле скрываемым раздражением приказал:
– Уберите этого щенка! А этих его последователей заприте в соседней комнате и сегодня же проделайте с ними такую же процедуру. Нельзя допустить, чтобы они рассказали о том, что видели.
Майор быстро вышел из процедурной и, не продолжая обхода, направился к себе в кабинет.
В это время няня, она же уборщица, с трудом уговорила ребят разойтись по своим комнатам. Она ходила от одной группы к другой, стараясь хоть как-то успокоить детей.
Когда Ольга Иосифовна подошла к очередной комнате и открыла дверь, то увидела, как в дальнем углу, сидя на своей кровати, Лена что-то пишет. Держа сложенные картонки на коленях, она водила химическим карандашом по обрывку бумаги.
«Любимые мои мамочка и папочка! Сегодня немцы убили Мишу, а утром они забрали всю кровь у его сестры Вали. Мишу привязали за руки к столу и всю его кровь начали отбирать. Ребята бросились на помощь. Мойрин забрал в процедурную Раю, Таню и Витю, а нас прогнали в комнаты. Сегодня ночью мы с ребятами видели в окно, как немцы вырыли яму во дворе и засыпали убитых ребят. Тома, ей уже двенадцать лет, сказала, что у ребят закончилась вся кровь и они умерли. Мамочка, мне страшно. Скорее приезжай. Спаси меня!»
Николай Чергинец