Лесные дороги подвига
В самой страшной войне мы победили и потому,
что у Белоруссии-партизанки был Лес-патриот
На национальном флаге Республики Беларусь зелёный цвет не случаен: почти сорок процентов её территории занимают леса.
Лес – источник жизни на земле, силы, тепла, вдохновения, кладовая богатств. Неспроста в народе его окрестили «зелёным храмом». Его по праву можно назвать восьмым чудом света. А слова «лес» и «лёс» (судьба) в белорусском языке имеют практически одинаковое написание, и переплетены они глубоким судьбоносным смыслом. Например, в Беловежской пуще находится самый старый лес в Европе. А пойменных дубрав, которые есть в белорусском Полесье, вообще больше нет нигде в мире. Сколько же тайн земных хранят эти многовековые исполины!..
И сейчас, более чем через 70 лет после окончания Великой Отечественной войны, случается, как осиновый листок, встрепенётся лес от своих дум, натужно вздохнёт, протяжно ухнет, заскрежещет, застонет словно от нестерпимой боли… Мурашки побегут по телу, до дрожи проймёт гулкое лесное эхо. Не каждому понятны эти порывы отчаяния зелёного друга. Они полны трагизма. Они нагоняют страх. От них хочется бежать, укрыться…
И вдруг замрёт лес в глубокой задумчивости. Друг, что с тобой? Отчего ты вынужден предаваться таким страданиям? Какие горестные воспоминания бередят твою душу?
…Это вон у той берёзки ноет старая рана, сочатся из неё прозрачные слёзы… Несколько раз автоматная очередь прошила ствол сосны. Так и взрослела она с приметными горбинками-отметинами на коре, стараясь не отстать от медностволых сестрёнок-ровесниц… У этой раскидистой ели верхушку снесло осколком снаряда. Осталась лесная красавица среди подруг на всю жизнь искалеченной… И старый дуб весь изрешечён пулями… А рядом с ним – могила. Сколько их, скромных памятников времён Великой Отечественной, разбросано по неприметным лесным опушкам, и монументы, непривычные здесь, в лесных чащах, застыли в траурном карауле. Присядет на могучие ветви дуба кукушка и, нарушая скорбную тишину, заплачет своим извечно горестным «ку-ку»… Память, тревожная память возвращает на лесные дороги подвига минувшей войны…
* * *
Светает. Лёгкий туман рассеивается, превращаясь в капельки прозрачной росы на упругой изумрудно-малахитовой листве. Огромный оранжевый шар солнца ещё только готовится показаться во всей своей красе из-за подпирающих небо вершин деревьев. Но первые лучи, как вездесущие разведчики, уже разбежались по лесной глуши, пора приветствовать лесным многоголосьем новый день. Таким было и то июньское утро 22 числа 1941 года. Природа жила по своим извечным законам добра, всеобщей любви и радости.
Но где-то там, вдалеке, на чужой территории, уже замаячили тени, приближаясь к белорусской земле. Старый и мудрый лес-исполин насторожился: слишком зловещий вид у чужаков. Натопырил свою горбоносую морду лось, испуганно сложил уши заяц, ухнул потревоженный филин. Пища без умолку, засуетились малые птахи – все почувствовали беду.
Огонь, лавина огня с земли и воздуха обрушилась на лесное царство там, на западной границе СССР. Железные гусеницы танков, как жернова, перемалывали звериные тропинки. Всё живое ужаснулось неведомой силе, крошившей всё вокруг, стирая с лица земли устоявшийся мир.
«Вой-на!..» – понесли страшную весть по пущам-борам говорливые сороки.
Всё смешалось в это утро в огненном смерче на брестском рубеже. Время только начало отсчёт в обратную сторону 1418 дней и ночей военного лихолетья…
Лес. Дорогой друг, соратник, воин! В суровую для Родины годину он проявил себя в высшей степени патриотом. Под зелёными кронами укрывал отряды народных мстителей, спасал от смерти и рабства мирное население. Язык леса был понятен людям разных национальностей. Всем он давал кров, пищу, служил лекарем. Его глухие тихомани, недоступные болота уберегли тысячи человеческих жизней. Стволы деревьев приняли на себя горячий металл смерти.
Враг нещадно уничтожал всё на своём пути в надежде срубить под корень белорусскую нацию, поработить другие народы. Лес был частью оккупированной, но не сломленной республики. Грозным шумом он напоминал фашистам о том, что у Белоруссии-партизанки есть надёжный и преданный союзник. Такое единство покорить невозможно.
* * *
Предчувствие надвигающейся военной угрозы витало в Советском Союзе. Свою мощь демонстрировала, дефилируя по Европе, немецкая армия, успехи которой подогревали амбициозные настроения её военачальников. К тому же у Германии скопилось слишком много оружия, которое, как известно, когда-то должно выстрелить.
В первые дни войны советским людям трудно было осознать реальность масштабов трагедии. Жила в них непоколебимая вера в довоенные лозунги и заверения, что могущественная Красная армия в кратчайшие сроки разобьёт любого агрессора на его же территории. Все надеялись, что «начальники смогут договориться» и конфликт уладят мирным путём. Никто не мог предположить, какой долгой, разрушительной, требующей колоссальных усилий и неимоверных жертв будет эта война – самая страшная война в истории человечества.
Суровые реалии беспощадно свидетельствовали о другом. От залитой кровью Брестской крепости потекла человеческая река страданий на восток. И то, что нет у неё шансов повернуть вспять, подтвердили слова, сказанные 3 июля 1941 года в обращении Сталина: «Над нашей Родиной нависла серьёзная опасность…»
Внезапность и мощь удара Германии оказались настолько велики, что уже через три недели были оккупированы Литва, Латвия, Белоруссия, значительная часть Украины, Молдавии и Эстонии. Гитлеровские войска продвинулись вглубь советской земли на 350–600 км. Казалось, военная катастрофа СССР неминуема.
Враг основательно готовился к войне: строил самолёты, танки, ковал оружие. А в Белоруссии рос лес. Он имел свой стратегический потенциал. Но разве такой ресурс брался в расчёт? Военная сила и мощь государств главным образом определялись численностью железных машин. Но именно к лесу, как к первому укрытию, устремились обезумевшие от бомбёжек беженцы, отступающие из разгромленных воинских частей красноармейцы. Когда стало понятно, что противостоять германской машине смерти может только всенародная борьба, и белорусский лес встал в строй защитников Отечества.
* * *
Перед войной в Ветковском районе Гомельской области был передовой колхоз «Пролетарская Победа», известный успехами в животноводстве. Когда враг был уже совсем близко, секретарь райкома партии дал задание Пелагее Кондратьевне Бородиной заняться эвакуацией скота в количестве 700 голов. Значительную часть стада составляли коровы (племенные были закуплены в Германии), овцы, было немного лошадей. Для сопровождения и обслуживания животных колхоз назначил бригаду из 14 человек. В её состав входили десять комсомольцев-подростков в возрасте 15–18 лет, трое сельчан старшего возраста. Самой младшей девочке, Рае, исполнилось всего лишь 10 лет.
К вечеру первого дня перегона Пелагея Кондратьевна собрала всех на лесной опушке и сказала: «Дети, по всему видно, ожидает нас дальняя дорога. Поэтому крышей нашей будет небо, домом станет лес, а семьёй – мы все с вами. Сегодня – первая походная ночь. Будем спать под повозками. Ломайте ветки и стелите вместо постели. А дежурные пусть идут охранять стадо».
Так начался пятимесячный путь, необычный поход вглубь России. В летние дни продвигались вперёд на 20–30 километров по петляющему маршруту в густом облаке пыли или под дождём. Ноги вязли в раскисшем чернозёме. Иногда животные замирали, испуганные видом воздушного боя, заревом над горящими городами. Случалось, погонщики срочно поворачивали стадо в лес, потому что к ним устремлялись немецкие бомбардировщики.
Лес выручал в любых обстоятельствах. Животных нужно было кормить, поить, просто останавливаться на отдых. Вечером и без того усталые погонщики занимались дойкой коров. Иногда доили просто на землю, иногда сдавали молоко на придорожных пунктах. Самым тяжёлым испытанием для практически ещё детей становились ночные дежурства. Если светила луна, стадо хорошо просматривалось – это ещё было терпимо. Ну а когда шёл дождь и бурёнки сливались с деревьями, страх пронизывал всё юное существо. Овцы – очень беспокойные животные. Если одна бросилась в сторону, за ней – все остальные. Поди отыщи их в ночной тьме. С радостью встречали пение петуха, предвестника зари, из соседнего селения, если такое было рядом.
В Курской области пришлось сделать недельную остановку, поскольку появились коровы, больные ящуром. И снова – в путь. Ещё труднее стало продвигаться с наступлением очень суровой зимы 1941 года. В день проходили по 10–15 км. Одежда и обувь износились и не грели. Холод пробирал до костей. Костёр в лесу был самым спасительным источником не только для людей, но и для животных. У коров за ночь вмерзали в землю хвосты, и бригадир вместе с детьми грела воду, чтобы их оттаять.
Когда добрались до заснеженной степи, животные остались без корма, передвигались с трудом. Начали болеть люди, на ногах появились фурункулы. Учитывая это, власти Саратовской области 20 декабря 1941 года направили бригаду вместе со стадом в село Низовка, в колхоз им. Крупской Святославского района (сейчас это Самойловский район). Таким образом, участники эвакуации скота за пять месяцев пути преодолели более 1 500 километров. Они выполнили порученное задание и свой долг перед Родиной. И всё это время лес был их надёжным попутчиком по тяжелейшим дорогам тыла.
* * *
В это время в Белоруссии начало разворачиваться партизанское движение. Одними из первых стали образовываться партизанские отряды на особенно богатой лесами и непроходимыми болотами Витебщине. Известны мужество и отвага шумилинских партизан. А ведь начинали они с землянки в Ровенском лесу.
Накануне зимы 1941 года секретарь Шумилинского райкома партии Василий Фролов и председатель райсполкома Иван Сипко решили, что надо найти тихое местечко в лесу, вырыть землянку, обосноваться и начать работу среди населения. Неподалёку от деревни Зуево к сухому погорку подступало топкое болото. Место выгодное во всех отношениях. За обустройство землянки местный житель К. П. Федусов взялся со знанием дела. Стены плотно обложил жердями, чтобы не осыпался песок. Более толстые брёвна пошли на потолок. Сверху положил дёрн, просыпал его хвоей. Всё получилось так естественно, что даже в двух шагах землянка была не видна. Внутри вдоль стен положил жерди-скамейки. Колода заменила стул. А кузнец Ефим Зуев из старой железной бочки смастерил ладную печку-буржуйку. Так начал действовать лесной штаб шумилинских патриотов.
К концу 1941 года в 230 партизанских отрядах Белоруссии сражалось 12 тысяч народных мстителей. За три года войны их численность превышала 374 тысячи человек. Они были объединены в 1 255 отрядов, из которых 997 входили в состав 213 бригад и полков, 258 отрядов действовали самостоятельно.
Для немцев слова «лес» и «партизан» были объединены одним смыслом, и враг их боялся небезосновательно. Только собрав большие силы, гитлеровцы набирались отваги двинуться в лес. Но там за партизанами всегда было преимущество. Ведь на их стороне стояли берёзы да сосны – партизанские сёстры, готовые в любой момент прикрыть собой народных мстителей.
Партизаны часто делали засады, уничтожая оккупантов вместе с машинами. Для борьбы с ними и для охраны транспортных путей на 300 метров вырубались леса по обе стороны шоссейных и железных дорог. Но даже вырубки помогали мстителям. В темноте они подползали к пням, маскировались мхом и поджидали непрошеных гостей. Появится колонна машин – партизаны залпом по ней. Так и замрёт на месте изрешечённая пулями вражеская техника.
В годы Великой Отечественной войны подвиг Ивана Сусанина повторили семь белорусов. Среди них житель деревни Пуща Липичанская Дятловского района, связной одной из партизанских бригад Иосиф Юрьевич Филидович. Редкий знаток здешних мест, опытнейший охотник, он показал остров, на котором партизаны и организовали госпиталь. Остров располагался среди большого, непроходимого даже в самые большие морозы болота. В декабре 1942 года началась первая жёсткая блокады пущи. Каратели ворвались в дом Филидовича и поставили условие: или покажешь, где госпиталь, или убьём невестку и внука. Филидович ответил молчанием. Фашисты стали избивать близких. И тогда Иосиф Юрьевич повёл отряд – около 300 человек – в лес. Он шёл не спеша, внимательно прислушиваясь к зимней тишине. Проводник повернул на участок пущи, где начиналось коварное болото. Лошади и каратели начали проваливаться в трясину. Поняв, куда он их завёл, фашисты в ярости застрелили старика. Карательный отряд долго блуждал, пытался выбраться, но всё глубже увязал в трясине. Выбраться без проводника отсюда было невозможно.
Весной, когда растаял снег, тело И. Ю. Филидовича нашли партизаны. Оно лежало в десяти километрах от госпиталя в противоположной стороне. В затылке были два пулевых ранения. Героя похоронили со всеми воинскими почестями. Посмертно он награждён медалью «За отвагу».
* * *
Небольшая полесская деревушка Корма со всех сторон окружена лесом и болотами. В самом начале войны мужчин, способных воевать, мобилизовали. Остались женщины, старики и дети. Немцы наведывались в деревню нечасто. Однако стали просачиваться слухи, что несколько деревень в районе уже сожгли. У сельчан на душе было тревожно. Мудрые люди закапывали в землю часть одежды, продукты, инструменты.
10 июля 1943 года послышался гул машин и мотоциклов. Жители бросились в лес.
Немцы, увидев пустую деревню, где, по всему было видно, недавно кипела жизнь, пошли облавой. Но путь им перегородили густые заросли ежевики. Убегавшие люди, расцарапывая лица, руки, одежду, уже преодолели их. Немцы не пожалели автоматных очередей в сторону беглецов, но преследовать их не стали. В ярости сожгли всю деревню, пленных отправили в Германию.
В лесу осталось около десятка семей. Идти им было некуда. Решили жить на расстоянии не менее километра друг от друга. Жилища строили на холмиках в лесной чаще. Для этого выкапывалась ямка глубиной 50 сантиметров. Края укреплялись часто вбитыми в землю кольями. Через 30 сантиметров вбивался второй ряд кольев. В промежутке между ними ложился мох и толстый пласт дёрна. Из тонких жёрдочек с крючьями сооружалась крыша, которая утеплялась. Также мастерились нары, чтобы было где спать, размещались лавы для сиденья, устанавливался стол. За 10–15 дней так называемый курень был готов. Из кирпича, принесённого из соседней деревни, мастерили печку. Дрова были рядом. Соорудив жильё, дружно взялись готовить запасы на зиму. Собирали и сушили чернику, малину, ежевику, грибы, орехи. Продукты, которые были закопаны в деревне, доставали и использовали мизерными порциями, делая основной упор на лесную пищу. Зимой варили грибной суп, пили чай, заваренный сушёными ягодами и веточками малинника. На Рождество и Пасху дети получали лакомство – горсточки орехов и сухой черники. Всё, чем кормил людей лес, было целебным. Так спасшиеся во время облавы остались живы.
Когда каратели начинали свои «очистительные» операции, люди тут же бросались под защиту зелёного друга. Так случилось и в то страшное сентябрьское утро 1942 года. Фашисты учинили расправу над жителями деревни Каменка Кобринского района. В живых осталось только 18 человек. А всего гитлеровцы уничтожили 186 сельчан, из них 50 детей. Оставшиеся вспоминали, что тех, кто бежал в сторону соседней деревни, немцы не трогали, а тех, кто направлялся в сторону леса, старались догнать и застрелить. Лес для них был страшнее всего. Ведь там были партизаны, а они умели мстить.
За весь период оккупации Белоруссии в партизанском движении участвовало свыше 440 тысяч человек. С июня 1941 года по июль 1944 года партизанами было убито, ранено и взято в плен свыше 500 тысяч немецко-фашистских оккупантов и их пособников. Народные мстители подорвали 11 128 вражеских эшелонов, 34 бронепоезда, разгромили 29 железнодорожных станций, 948 штабов, уничтожили 18 700 автомашин, 1 355 танков и бронемашин, 305 самолётов, взорвали 939 складов с боеприпасами. За совершённые подвиги 87 патриотов были удостоены звания Героя Советского Союза, 120 тысяч награждены боевыми орденами и медалями.
* * *
Сколько ещё голосов из небытия можно услышать в тревожном лесном шуме? На рубеже 1943–1944 годов, предвидя наступление Красной армии, гитлеровцы начали спешно создавать оборонительные сооружения. На переднем крае они организовали ряд заградительных лагерей, узников которых превратили в живой барьер. Крупнейшие из лагерей подобного типа были созданы у местечка Озаричи, деревень Дерть и Подосинник бывшей Полесской области. В марте 1944 года гитлеровцы согнали сюда более 50 тысяч нетрудоспособных граждан Гомельской, Могилёвской, Полесской областей Белоруссии, а также Смоленской, Брянской и Орловской областей России. До пересылочных пунктов, где отбирали для угона в Германию и строительства оборонительных сооружений, людей везли в товарных вагонах и грузовых машинах. После чего, построив узников колоннами, гнали их к лагерям. По обеим сторонам людской поток сопровождали конвоиры с собаками. Того, кто отставал, тут же расстреливали.
Эти лагеря находились на редколесье и были обнесены колючей проволокой. Подходы к ним минировались, вокруг стояли пулемётные вышки. Счастьем было оказаться возле дерева. Оно служило хоть малой, но защитой. Людей не кормили, не давали питьевой воды. Им вообще ничего не полагалось – можно было только умереть. Более половины узников составляли дети. Они гибли первыми. Каждый день, а тем более ночь уносили сотни человеческих жизней. Мёртвых не хоронили. Ночь 15 марта для многих оказалась последней, потому что резко похолодало, и люди замерзали, превращаясь в сугробы.
Гитлеровцы преследовали ещё одну зловещую цель: заразить пленных сыпным тифом и тем самым распространить эпидемию в передовых частях Красной армии. Они свезли с ближайших населённых пунктов больных тифом и бросили их к узникам. 18–19 марта 1944 года войска 65-й армии 1-го Белорусского фронта спасли из озаричских лагерей 33 480 человек, из них 16 960 детей в возрасте до 13 лет. Обессилевших и больных солдаты транспортировали на носилках, везли на санях и телегах. Детей выносили на руках. Понадобились огромные усилия медиков 65-й армии, чтобы вылечить людей и остановить эпидемию.
* * *
Когда в июле 1944 года пришло долгожданное освобождение, утомлённый от выстрелов, взрывов, крови, плача, слёз лес вздохнул с облегчением. Он вновь становился свободным в гармонии своей жизни, в своём спокойствии. Хотя непросто и ему было залечить раны. Лесистость Белоруссии снизилась до 21,5 процента. Леса были истощены и расстроены, а то и вовсе уничтожены вследствие бессистемных рубок или пожаров. Нередко прямо в лесу немцы устанавливали лесопильные рамы. Лучшие деревья вырубались, распиливались, и пиломатериалы отправлялись в Германию. Задачи тружеников леса в ту пору определялись не только требованиями военного времени, но и наведением в кратчайший срок порядка в лесах. А сколько древесины потребовалось в послевоенное время на восстановление разрушенного войной хозяйства! Люди возвращались в выжженные города, деревни. Жизнь надо было налаживать заново.
И пошли следом за солдатами вновь создаваемые неутомимыми лесоводами дубравы, ельники да сосняки. В каждом молодом деревце было продолжение загубленной войной жизни.
Им, лесам Победы, уже 75 лет. Они – её вечнозелёный памятник. В шуме развесистых крон, в звонком пении птиц звучит торжество бессмертия жизни. Невозможно победить тот народ, у которого есть такие защитники, как его величество лес, который воплощает в себе могущество и непокорённость своей земли.
И не грешно за всё, что он дал и даёт людям, низко ему поклониться.
Елена Стельмах
