Андрей НОВИКОВ

МОЛЛЮСК

У природы образ строгий,
Но порою двойственный,
Как моллюск головоногий,
Наделён я свойствами.

У меня три сердца бьются
Счастьем и покоем.
В том моллюски поклянутся
Кровью голубою.

У меня четыре почки,
И за каждым камушком
У меня четыре дочки –
Осьминожки, замужем.

Фиг меня акуле сильной
Челюстями выщелкать,
Выпущу мешок чернильный
В каверзного хищника.

Представляю два подкласса:
У обоих щупальца,
Чтобы мы могли прекрасно
В синем море хлюпаться.

Но, пожалуй, лучше в пиве,
И во время оное
В постоянном позитиве
Жизнь вести придонную.

 

МОРФЕМЫ

Посредством речевого центра,
Бывает, выскочат слова,
Неблагозвучны, но бесценны,
Понятные, как дважды два.

Нет, я не отхожу от темы
И не использую жаргон,
В основе их лежат морфемы,
Удобные со всех сторон.

Порой они бывают грубы,
Но тем доступны и легки.
Их знают все, как однолюбы,
Так и по бабам ходоки.

Их знают женщины и дети,
Таксисты, критики, врачи.
Волшебные морфемы эти
Признали даже палачи.

Они, в составе предложенья,
Являют нужный оселок
И формируют выраженье
Практическому смыслу впрок.

И каждый в радости и горе,
Познав отвагу или страх,
Их точно видит на заборе,
Нацеленных не в бровь, а в пах.

Умейте слушать с интересом,
Готов за вами подмести.
Уж коли вас послали лесом,
Туда и надобно идти…

 

ПОЛОЧКА

Приоткрой мне створочку
В прошлое напрасно:
Из фанеры полочку
Лобзик пилит страстно.

Утомлён работою,
Засопело рыльце,
Наряду с зевотою,
Место есть для мыльца.

Для него, прохладного,
Видно, в самом деле
Получилось ладное
Очень уж изделие.

Опусти в морилочку,
Просияв от счастья,
И поставь бутылочку
За работу мастеру.

Соверши хорошее,
Правильное дело,
Ведь когда-то прошлое
Его недоглядело.

БАХЧИСАРАЙСКИЙ ВОДОМЁТ

Без спроса в сад явившись райский,
Бесцельно по нему сную,
Да и фонтан Бахчисарайский
Не шибко в целом узнаю.

На месте он, возле гарема,
Где казус плотских чувств возник,
И этому событью в тему
Наложнице пришёл кирдык.

Там что-то сильно затупили
В суровый и кровавый век,
Кастраты деву утопили,
И хан её не уберег.

Волненья сердца выражая,
Потом раскаялся всерьёз
И, что почём соображая,
Фонтан придумал горьких слёз.

Он вроде тот, но видом странный,
Пусть капает вода в тиши…
Быть может, словом иностранным
Назвать его он поспешил?

Но есть ли в словаре татарском
Аналог, что не прозвучал?
Верней всего, подарок царский
Гирей никак не величал.

Кто ж Аю-Дагом тайно грезит,
Экспансии погнал волну?
И почему француз к нам лезет
В словарь, как в Крымскую войну?

Пускай заимствований минет
Тлетворный иностранный гнёт,
Фонтан я буду звать отныне
Российским словом – «водомёт»!

Пусть славно он метает воду,
Её гоняя взад-вперёд,
Дав слово верное народу,
Который Пушкина прочтёт.

СОЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ

Перепутав второе и первое,
Съев анчоусы раньше ухи,
Получу напряжение нервное
И его направляю в стихи.
Пребывая в известной тревожности,
Я суммирую, и не впервой:
Дискомфорт, созидающий сложности,
Удивительный акт пищевой.
Осознав напрямую различия
Узнаваемых некогда блюд,
Выйду сразу за рамки приличия,
Пусть простой не поймёт меня люд.
Пусть звучит моя добрая критика
Непечатно, поскольку – аскет…
Так мне видится наша политика
И её социальный аспект.

 

ЗАВЕЩАНИЕ

На склоне промелькнувших лет,
Шагнув душой в нотариат,
Я завещаю вам рассвет
И завещаю вам закат.

Покуда мой императив
Упорно дружит с головой,
Я завещаю вам прилив
И завещаю вам прибой.

Пусть злобно жаждет алчный кум
Моё наследство каждый день,
Я завещаю ветра шум,
И тень, и вкупе с ней плетень.

Я шлю родне большой привет
И этим несказанно рад,
Я завещаю лунный свет,
Внезапный летний звездопад.

Забыв про суету столиц
И отказав второй жене,
Я завещаю пенье птиц,
Благообразное вполне.

Осмыслив бытия итог,
Бессмертье строчками поправ,
Я завещаю пыль дорог,
Непостижимый шелест трав.

А следом, что ни дать ни взять,
Но принимая, не взыщи,
Я завещаю благодать
И камень, сброшенный с души.

Придёт судьбы такой ответ:
– Забей на всё, кури бамбук…
Я завещаю ультрасвет,
Ток переменный, ультразвук.

Но съев на ужин винегрет,
Склонивши голову ко сну,
Пойму, что это полный бред,
И завещанье отзову.

 

ПРОСЬБЫ ТРУДЯЩИХСЯ

В местах, целиком отводящихся
Для чаяний праведных масс,
Сегодня я просьбы трудящихся,
Как некогда, слышать горазд.
Я вижу, родные, с плакатами,
Как прежде, стоят вдоль станков,
Встречают восходы с закатами,
Но без буржуазных оков.
Суровую выказав бдительность,
Общественный видя грешок,
Они агронома-вредителя
Прихлопнут, зарыв на вершок.
Решат безобразья погодные,
Чтоб колос не гнил на корню,
Внесут урожаи дородные
Рабочей столовке в меню.
Уймут устремления плотские
Простым заворотом кишок.
И в голову подлого Троцкого
Изящно вонзят альпеншток.
Газетно-журнальными штампами
Никак не позволят вредить.
Отчизну огромными дамбами
Решат навсегда запрудить.
Зарыбить простым толстолобиком,
В Сахару пустить поезда.
На ёлку стеклянные гробики
Повесить теперь навсегда.
А кто опустился до цоколя,
Уселся в суде на скамью…
Так надобно пьющего токаря
Вернуть в коллектив и семью.
Затем покарать и помиловать,
На Доску почёта прибить,
Почином его изнасиловать,
Об этом стране раструбить.
Несётся наказ небожителям,
Теряются речи в толпе…
Позвольте побыть учредителем
И мне в Вавилонском столпе.