Валерий Румянцев

* * *

Январской тусклою зарёй,
Что свет с небес едва впустила,
Над охладевшею землёй
Метался ангел белокрылый.
И с высоты на чёрный лес,
На льдом окованные реки
Он сыпал белый снег с небес,
Чтоб белым сделать всё навеки.
И покрывалась белизной
Вся грязь в природе понемногу,
И наступал на мир стеной
Покой, торжественный и строгий.
Но чужд покой людским сердцам,
И разгораются кострища.
Мир – хижинам, война – дворцам,
А людям – зрелища и пищу.
Спасаясь от зимы огнём,
Они весну зовут с надеждой.
И, плюнув слякотным дождём,
Умчался ангел белоснежный.

* * *

Я недвижим лежу в постели
И сквозь стекло смотрю на свет.
Уже четвёртую неделю
Как сил из дома выйти нет.

А за стеклом под синим небосводом,
Как пух, летят куда-то облака,
И пенные стремительные воды
Уносит говорливая река.
Обветренные вымытые скалы
Стоят по пояс в струях ледяных.
Огромные, как шапки аксакалов,
Охапки трав устроились на них.
Сверкает солнце в брызгах-самоцветах,
Сверкает снег на склонах дальних гор.
Ковром цветов всё устелило лето,
Вокруг построив каменный забор.
А там, вдали, чернеющие ели
Отважно держат натиски лавин.
И даже из обезумевших селей
Сквозь ели не прошёл бы ни один.
На белом фоне лоскутком сукна
Ущелье словно резаная рана.
Такой вот вид из моего окна –
Неутомимого телеэкрана.

О совести

Есть в сердце человека две пружинки,
Они хранят баланс добра и зла.
Одна из них холодная, как льдинка,
Другая раскалилась докрасна.
И сердце человека выбирает,
Какую из пружинок предпочесть.
Вот почему в сердцах людей бывает
И эгоизм, и доброта, и честь.
Одна пружинка совестью зовётся,
И кто пружинку эту предпочтёт,
Тому удел нелёгкий достаётся:
Он весь в сомнениях мучительных живёт.
Диктует совесть поступать по чести,
И это вызывает часто злость.
Ум, доброта и справедливость вместе
Стоят у многих в горле, словно кость.
Без совести жизнь незамысловата.
Душа в сомнениях не бьётся, не болит.
Себя ни в чём не мысля виноватым,
Бессовестный живёт, как пуп земли.
Беря от жизни всё, что удаётся,
Рассеянно плюёт на всех вокруг
И барственно над совестью смеётся,
Её считая за смешной недуг.
Без совести легко прожить на свете,
Но те, кто выбирает этот путь,
Рискуют, что их собственные дети
Когда-нибудь решат их в грязь спихнуть.

* * *

И свет, и тьма, и боль, и страх,
И хлеб, и зрелища, и войны,
И Галилей, и Фейербах,
И горы, и полей раздолье,
И небеса, и бег реки,
И пенье птиц, и смех гиены –
Всё в этой жизни пустяки
Перед загадкою Вселенной.

* * *

Большое знание несёт большое горе.
Куда несёт, зачем несёт – загадка.
Но в знании, огромном, словно море,
Есть горечь настоящей шоколадки.
Кому-то сладких плиток суррогат
Покажется на вкус безукоризнен.
Но в каждом суррогате спрятан яд,
Крадущий часто смысл из нашей жизни.
Бессмысленность – источник наших бед,
И полный штиль куда опасней бури.
Неизлечим духовный диабет,
А инсулина чувств не существует.

* * *

Огонь костра воспоминанья будит,
Хоть много лет прошло уже с тех пор.
Моя душа вовеки не забудет
Тот ветром раздуваемый костёр.
Тогда я жил под именем Джордано,
Теперь сменил и имя, и лицо,
Но, как и прежде, полчища баранов
Кидают хворост на костёр отцов.

* * *

Когда в душе отчаянье и боль
И кажется, что жизнь – пустая шутка,
Не забывай, что всё перед тобой
Всего лишь отражение рассудка.
А отражение порою может лгать,
Коль зеркало кривое попадётся,
Поэтому не торопись страдать,
Быть может, всё ещё и обойдётся.

* * *

Стою на вершине, и ветер колышет
Остатки волос на моей голове.
Грудь воздухом гор с упоением дышит,
И чувство свободы всё крепче во мне.
Стою на вершине. Как весело падать,
Должно быть, отсюда в зовущий провал.
Но прежде летать научиться мне надо,
Я этой науки ещё не познал.
Хоть, кажется, крылья растут за спиною,
Рассудок твердит, что всё это – мираж.
Дух гор для меня испытанье устроил,
Не нужно впадать в неестественный раж.
И я не впадаю. А как бы хотелось.
И птицей колотится сердце в груди.
Но главное – здесь зарождается смелость,
А всё остальное ещё впереди.

* * *

Когда все мысли спутаны в клубок
И не желают выходить на волю
И кажется, что даже пары строк
Ты написать не в силах будешь боле,
Когда обступит жизни суета,
Словно толпа поклонников артиста,
И белизна тетрадного листа
Всё остаётся первозданно чистой,
Пронзит вдруг сердце сладостная боль,
Предвестница его прикосновенья, –
И в звуках музыки предстанет пред тобой
Прекрасное, как чудо, вдохновенье.

* * *

Жить на своё усмотрение –
В этом свободы соль,
Только вот тем не менее
Это ещё и боль.
Жизнь на своё усмотрение
Не из утех одних.
Часто это горение,
Чтобы согреть других.