Три студента
В одной из комнат старой общаги жили три студента. Двое русских и татарин. Татарина звали Шевкет, и был он очень прожорливым, но худощавым, как богомол. Что бы ни ел, не полнел. Словом, не в коня корм.
Двое других были обычными ребятами, скорыми на разного рода выдумки.
Жили студенты меж собой дружно, до той самой поры, пока не стали готовить вскладчину. С вечера наварят еды, а с утра уйдут на пары. Вернутся к обеду, а татарин раньше придёт и съест больше половины наготовленного, а им на двоих оставит разве что червячка заморить.
Терпели они долго, а потом и говорят:
– Шевкет, ты как придёшь с учёбы, не бросайся на кастрюли, как бык на красное тряпьё, а дождись нас. Мы придём, тогда и покушаем вместе.
– Хорошо, хорошо, – с пониманием соглашался тот, а сам знай себе продолжал набивать живот.
Дальнейшие настойчивые просьбы эффекта не возымели, и тогда ребята решили его проучить.
У медпункта при общежитии стоял ящик, в который медсестра выбрасывала пустые упаковки от лекарств. Покопавшись в нём, наши студенты отыскали баночку из-под слабительного. Вернувшись в комнату и наполнив баночку до половины аскорбинками, оставили её на столе. И когда в очередной раз татарин облизывался у тарелки с супом, сказали:
– Послушай, брат, мы долго просили тебя дожидаться нас. Ты игнорировал наши просьбы. Теперь ты наказан.
– Как это я наказан? – улыбнулся тот во весь свой широкий рот.
– Видишь возле себя баночку? – спросил один из студентов.
– Ну вроде как не слепой, – взяв баночку в руки и повертев её, сказал татарин прищурившись.
– В ней сильное слабительное средство. Там ровно половина. Остальное в кастрюле с супом. Приятного тебе аппетита! – подытожил второй студент.
К вечеру татарина скрутило, он то белел, то зеленел, пулей вылетая до ветру.
Ночь прошла неспокойно. Каждые полчаса слышался дверной скрип и сочные ругательства Шевкета, посылаемые им на родном языке в стороны мирно спящих соседей.
Поутру за завтраком студенты нахваливали вчерашний суп, когда появился их бледный, измученный товарищ.
– Присоединяйся к нам, позавтракай, – добродушно предложил ему один из студентов.
– Да вы чего! Там же это, шайтан его знает, лекарство! – испуганно прокричал татарин.
– Ну как хочешь, а мы поедим, – отозвался другой студент. – Тем более от аскорбинок одна только польза, – глядя на злополучную баночку, продолжал он.
– Да как же это! Я же думал, я же бегал… – поняв, что его разыграли, негодовал Шевкет.
Студенты улыбались. За всю неделю обиженный татарин не произнёс ни слова, однако продолжал поедать припасы, как и встарь.
– Тут какая-то тёмная история, – сказал один студент другому. – Не может нормальный человек после такой встряски на еду спокойно смотреть, а этому всё нипочём, лопает да лопает!
– Давай сделаем так. Завтра возьмём медотвод от занятий. Я притворюсь больным с температурой, ты мне подыграешь, а сами понаблюдаем за нашим другом, – ответил другой.
На следующий день, ближе к полудню, татарин вернулся из колледжа, а «захворавший» студент, притворясь спящим, стал осторожно наблюдать за ним.
Подогрев суп, татарин перелил его в литровую банку, наспех взял пару ложек, всё положил в рюкзак и тихо, стараясь не разбудить соседа, вышел из комнаты.
Удивлённый студент позвонил собрату и попросил проследить за Шевкетом. Тот шёл не оглядываясь и в скором времени оказался возле древней ханской мечети. Откуда ни возьмись, возле него оказались два пацанёнка. Дети были голодны и, увидев вкусно пахнущую еду, вмиг опустошили банку.
– Чок сагъол, ага, – поблагодарили они своего благодетеля, поцеловав тому руку.
Растроганный молодой человек вернулся обратно так же тихо, как и уходил, налил себе в тарелку немного супа, сел за стол и стал ждать, когда вернётся с занятий второй студент.
Тот, не заставив себя ждать, появился в комнате через несколько минут.
– Мы всё знаем, – неожиданно для татарина сказал якобы заболевший студент. – Но почему ты кормишь этих детей?
– Я сам бедствовал и голодал, – начал рассказывать свою историю Шевкет. – Во время войны моего прадеда с семьёй, да что там прадеда – тысячи семей, оклеветав, стали выселять из Крыма. Ночами солдаты врывались к ничего не понимающим спросонья людям, давая им время на то, чтобы схватить документы, и на товарных поездах, как скот, отправляли кого куда. Многим людям не суждено было выйти из тех вагонов – помирали они от голода и жары. Те же, кому повезло остаться в живых, селились на чужбине, вдали от родимых мест. Семья прадеда оказалась в Узбекистане. Там же, в Самарканде, родился я. В начале девяностых дедушка первым вернулся на родину, в Джанкой, позже к нему приехали и мы.
Наша семья бедствовала. Чтобы прокормить нас, мама раздобыла дойную козу. Сыр, который она делала из небольшого количества молока, продавала, а на вырученные деньги покупала необходимые для жизни продукты. Так мы и жили. Пока в одно утро не смогли выйти из дома. Я вылез из окна, подбежал к двери, а та была подпёрта доской. Дедушка догадался, что произошло, и поспешил в сарай. Его опасения подтвердились: ночью нас обворовали. Унесли несколько ящиков с картошкой, оставив только полмешка с комбикормом. Из него я и пёк лепёшки, пока мама была на рынке. Испеку лепёшку и дам парализованному дедушке.
А один раз он хотел взять лепёшку, а я отобрал её у него, сказав, что нужно подождать мать. Немой дедушка заплакал, а вскоре его не стало. С тех пор слёзы дедушки и в моих глазах, когда вижу я голодного человека. Не могу пройти мимо нищего. Так не смог я обойти стороной мальчишек, подбежавших ко мне с просьбой дать им поесть. Я только спросил их: «Может, я дам вам немного денег?» – «Нет, денег не нужно. Их отберут старшие, да ещё поколотят, что мало принесли», – сказали дети.
С того времени стал я подкармливать их, а для вас обставлял всё таким образом, чтобы вы думали, будто бы это у меня неуёмный аппетит. Поверьте мне, кто с мальства ел мало, тому нужно немного.
Два студента слушали своего товарища затаив дыхание и потихонечку осознавали, насколько у того глубокое сердце. С того дня меж ними воцарился мир. А в большом мире стало меньше на двух голодных, которым наши студенты через татарина стали посылать что-то и от себя.
Ведь обогреть холодного и накормить голодного – благое дело во многих религиях мира, а в христианстве и исламе особенно. Родиться человеком и не забыть, что ты Человек, – самое главное в жизни.
Алексей ИЛЬИЧЁВ-МОРОЗОВ,
Мичуринский р-н Тамбовской области
